H.G. Wells «The Star» (11/17)
@english_frankГерберт Джордж Уэллс «Звезда»
But you must not imagine (но вы не должны думать; to imagine — воображать, представлять себе; допускать, полагать, думать) because I have spoken of people praying through the night and people going aboard ships and people fleeing toward mountainous country (потому что = раз я говорил о людях, молившихся всю ночь, и людях, поднимавшихся на корабли, и людях, убегающих в горную местность) that the whole world was already in a terror because of the star (что весь мир был уже в ужасе из-за звезды). As a matter of fact (на самом деле), use and wont still ruled the world (обыкновение и привычка все еще правили миром), and save for the talk of idle moments and the splendour of the night (и за исключением разговоров в праздные моменты, а также ночного сияния), nine human beings out of ten were still busy at their common occupations (девять человек из десяти все еще занимались своими обычными делами). In all the cities the shops (во всех больших городах магазины), save one here and there (кроме одного там и сям; save — за исключением, кроме), opened and closed at their proper hours (открывались и закрывались в обычное: «надлежащее» время), the doctor and the undertaker plied their trades (врачи и гробовщики усердно занимались своими ремеслами; to ply — упорно, усердно заниматься /чем-л./, много работать), the workers gathered in the factories, soldiers drilled, scholars studied, lovers sought one another, thieves lurked and fled, politicians planned their schemes (рабочие собирались на фабриках, солдаты занимались строевой подготовкой, ученики учились, влюбленные стремились друг к другу, воры крались и убегали, политики планировали свои интриги; to drill — обучать /строевой подготовке/; муштровать; проходить /строевую подготовку/; to flee — убегать, спасаться бегством; scheme — интрига, махинация; козни, происки).
But you must not imagine because I have spoken of people praying through the night and people going aboard ships and people fleeing toward mountainous country that the whole world was already in a terror because of the star. As a matter of fact, use and wont still ruled the world, and save for the talk of idle moments and the splendour of the night, nine human beings out of ten were still busy at their common occupations. In all the cities the shops, save one here and there, opened and closed at their proper hours, the doctor and the undertaker plied their trades, the workers gathered in the factories, soldiers drilled, scholars studied, lovers sought one another, thieves lurked and fled, politicians planned their schemes.
The presses of the newspapers roared through the night (прессы газет гремели: «рычали» всю ночь), and many a priest of this church and that would not open his holy building to further what he considered a foolish panic (и многие священники этой церкви и той = той и другой церкви не открывали священное здание, чтобы не способствовать тому, что они считали глупой паникой). The newspapers insisted on the lesson of the year 1000 (газеты настаивали на уроке 1000 года) — for then, too, people had anticipated the end (ибо тогда люди тоже ожидали конца /света/). The star was no star (/та/ звезда оказалась не звездой) — mere gas (/а/ лишь газом) — a comet (кометой); and were it a star it could not possibly strike the earth (а будь она и звездой, она не смогла бы врезаться в землю). There was no precedent for such a thing (этому не было прецедентов). Common sense was sturdy everywhere, scornful, jesting (здравый смысл был силен повсюду, насмешливый, саркастический), a little inclined to persecute the obdurate fearful (призывавший даже наказать: «немного склонный к тому, чтобы преследовать» упрямых паникеров).
The presses of the newspapers roared through the night, and many a priest of this church and that would not open his holy building to further what he considered a foolish panic. The newspapers insisted on the lesson of the year 1000 — for then, too, people had anticipated the end. The star was no star — mere gas — a comet; and were it a star it could not possibly strike the earth. There was no precedent for such a thing. Common sense was sturdy everywhere, scornful, jesting, a little inclined to persecute the obdurate fearful.