H.G. Wells «The Star» (6/17)
@english_frankГерберт Джордж Уэллс «Звезда»
The light of that day went the way of its brethren (свет того дня ушел вслед своим братьям: «дорогой своих братьев»), and with the later watches of the frosty darkness rose the strange star again (а с более поздними стражами = часами морозной тьмы снова взошла чужая звезда; watch — стража /часть ночи/; the watches of the night — ночь, ночное время суток). And it was now so bright that the waxing moon seemed but a pale yellow ghost of itself (и теперь она была такой яркой, что восковая луна казалась лишь бледным желтым призраком самой себя), hanging huge in the sunset (висящей громадой /в лучах/ заката). In a South African City a great man had married (в одном большом южноафриканском городе женился великий человек), and the streets were alight to welcome his return with his bride (и улицы были освещены, приветствуя его возвращение с невестой). “Even the skies have illuminated (даже небеса устроили иллюминацию),” said the flatterer (сказал подхалим/льстец; to flatter — льстить). Under Capricorn, two negro lovers, daring the wild beasts and evil spirits, for love of one another (под знаком Козерога влюбленная негритянская пара, пренебрегая дикими зверями и злыми духами, ради любви друг к другу; to dare — пренебрегать опасностью, рисковать; бросать вызов кому-л.), crouched together in a cane brake where the fire-flies hovered (склонилась друг к другу в тростниковой чаще, где порхали светлячки). “That is our star (это наша звезда),” they whispered (шептали они), and felt strangely comforted by the sweet brilliance of its light (и чувствовали странное успокоение от ласкового блеска ее света).
The light of that day went the way of its brethren, and with the later watches of the frosty darkness rose the strange star again. And it was now so bright that the waxing moon seemed but a pale yellow ghost of itself, hanging huge in the sunset. In a South African City a great man had married, and the streets were alight to welcome his return with his bride. “Even the skies have illuminated,” said the flatterer. Under Capricorn, two negro lovers, daring the wild beasts and evil spirits, for love of one another, crouched together in a cane brake where the fire-flies hovered. “That is our star,” they whispered, and felt strangely comforted by the sweet brilliance of its light.
The master mathematician sat in his private room and pushed the papers from him (великий математик сидел в своей личной комнате = в своем личном кабинете и отодвинул от себя бумаги; master — главный, старший; основной, господствующий; искусный; квалифицированный). His calculations were already finished (его расчеты были уже окончены). In a small white phial there still remained a little of the drug that had kept him awake and active for four long nights (в маленьком белом пузырьке еще оставалось немного лекарства, которое поддерживало его бодрым и активным в течение четырех долгих ночей). Each day, serene, explicit, patient as ever, he had given his lecture to his students (каждый день, невозмутимый, точный, терпеливый, как всегда, он читал: «давал» лекцию своим студентам), and then had come back at once to this momentous calculation (а потом тотчас возвращался к этим важным расчетам; momentous — важный, имеющий важное значение, весомый, влиятельный). His face was grave, a little drawn and hectic from his drugged activity (его лицо было серьезным, немного вытянутым и лихорадочным от деятельности под воздействием лекарства/допинга; to drug — оказывать воздействие, подобное наркотическому, на кого-л.; давать наркотики; употреблять наркотики). For some time he seemed lost in thought (некоторое время он казался погруженным в размышления; lost in thought — погруженный в размышления; lost — потерянный). Then he went to the window (затем он пошел к окну), and the blind went up with a click (и шторы со щелчком поднялись вверх; blind — слепой; любой предмет, заслоняющий свет). Half way up the sky (на полпути к вершине неба = к зениту), over the clustering roofs, chimneys and steeples of the city, hung the star (над теснящимися крышами, трубами и шпилями города висела звезда).
The master mathematician sat in his private room and pushed the papers from him. His calculations were already finished. In a small white phial there still remained a little of the drug that had kept him awake and active for four long nights. Each day, serene, explicit, patient as ever, he had given his lecture to his students, and then had come back at once to this momentous calculation. His face was grave, a little drawn and hectic from his drugged activity. For some time he seemed lost in thought. Then he went to the window, and the blind went up with a click. Half way up the sky, over the clustering roofs, chimneys and steeples of the city, hung the star.