Jack London «Love of life» (11/27)
@english_frankДжек Лондон «Любовь к жизни»
This was a signal for him to strap on his pack and stumble onward (это был сигнал для него надевать тюк и ковылять дальше), he knew not where (он не знал куда). He was not concerned with the land of little sticks (его не интересовала ни земля «прутиков»; concerned — заинтересованный; увлеченный; озабоченный, беспокоящийся), nor with Bill and the cache under the upturned canoe by the river Dease (ни Билл и тайник под перевернутым каноэ у реки Диз). He was mastered by the verb "to eat (он был управляем глаголом «есть»; to master — овладевать; руководить, управлять)." He was hunger-mad (он обезумел от голода). He took no heed of the course he pursued (он не обращал внимания на курс, которым он следовал; to take no heed of — не обращать внимания на), so long as that course led him through the swale bottoms (при условии, что этот курс вел его через болотистые низины). He felt his way through the wet snow to the watery muskeg berries (он пробирался ощупью сквозь мокрый снег к водянистым болотным ягодам), and went by feel as he pulled up the rush-grass by the roots (и шел наощупь, вырывая тростниковую траву за корешки). But it was tasteless stuff and did not satisfy (но она была безвкусной дрянью и не утоляла голод; to satisfy — удовлетворять; радовать, доставлять удовлетворение; утолять /голод, любопытство и т. п./; taste — вкус; stuff — материя /особ. шерстяная/, ткань; материал, вещество; дрянь, хлам, чепуха). He found a weed that tasted sour (он нашел водоросль, которая была кислой на вкус; to taste — иметь вкус, привкус) and he ate all he could find of it (и он съел ее всю, что смог найти), which was not much (чего = а ее было немного), for it was a creeping growth (ибо это было вьющееся растение; growth — плод, продукт; урожай; нарост; предмет выращивания; растительный покров), easily hidden under the several inches of snow (легко прячущееся под несколькими дюймами снега; hidden — спрятанный; to hide — прятать).
This was a signal for him to strap on his pack and stumble onward, he knew not where. He was not concerned with the land of little sticks, nor with Bill and the cache under the upturned canoe by the river Dease. He was mastered by the verb "to eat." He was hunger-mad. He took no heed of the course he pursued, so long as that course led him through the swale bottoms. He felt his way through the wet snow to the watery muskeg berries, and went by feel as he pulled up the rush-grass by the roots. But it was tasteless stuff and did not satisfy. He found a weed that tasted sour and he ate all he could find of it, which was not much, for it was a creeping growth, easily hidden under the several inches of snow.
He had no fire that night (в ту ночь у него не было ни костра), nor hot water (ни горячей воды), and crawled under his blanket to sleep the broken hunger-sleep (и он заполз под одеяло, чтобы поспать сном, прерываемым голодом: «ломаный сон голода»). The snow turned into a cold rain (снег превратился в холодный дождь). He awakened many times to feel it falling on his upturned face (он просыпался много раз, чтобы ощутить, как он падает на его повернутое вверх лицо). Day came (наступил день) — a gray day and no sun (серый день и без солнца). It had ceased raining (дождь перестал: «перестало дождить»). The keenness of his hunger had departed (острота голода ушла; keen — острый /в физическом смысле: с острым лезвием, концом, краем и т. д./: keen sword — острый меч; увлеченный, увлекающийся; сильно желающий /чего-либо/, стремящийся /к чему-либо/). Sensibility, as far as concerned the yearning for food, had been exhausted (исчерпалась чувствительность, насколько это касалось сильного желания пищи = поесть; to exhaust — исчерпывать, израсходовать, использовать полностью; to yearn — томиться, тосковать /for, after — по ком-либо, чем-либо/; 2) жаждать, стремиться /for, to — к чему-либо/). There was a dull, heavy ache in his stomach (в желудке была тупая, интенсивная: «тяжелая» боль), but it did not bother him so much (но она не тревожила его так сильно). He was more rational (он стал более рациональным), and once more he was chiefly interested in the land of little sticks and the cache by the river Dease (и снова его главным образом интересовала земля «прутиков» и тайник у реки Диз).
He had no fire that night, nor hot water, and crawled under his blanket to sleep the broken hunger-sleep. The snow turned into a cold rain. He awakened many times to feel it falling on his upturned face. Day came — a gray day and no sun. It had ceased raining. The keenness of his hunger had departed. Sensibility, as far as concerned the yearning for food, had been exhausted. There was a dull, heavy ache in his stomach, but it did not bother him so much. He was more rational, and once more he was chiefly interested in the land of little sticks and the cache by the river Dease.