Jerome K. Jerome «Three men in a boat» — Ch. X (5/10)
@english_frankДжером К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки» — Глава X
How good one feels when one is full (как хорошо себя чувствуешь, когда сыт; full — полный, заполненный; довольный, сытый) — how satisfied with ourselves and with the world (как доволен собой и /всем/ миром)! People who have tried it, tell me that a clear conscience makes you very happy and contented (люди, которые испытали/пережили это, говорят мне, что чистая совесть делает человека очень счастливым и довольным); but a full stomach does the business quite as well (но полный желудок делает это /дело/ примерно так же), and is cheaper, and more easily obtained (но это дешевле и этого легче достичь; to obtain — получать; достигать). One feels so forgiving and generous after a substantial and well-digested meal (чувствуешь себя таким всепрощающим и благородным после основательного и хорошо переваренного приема пищи) — so noble-minded, so kindly-hearted (таким великодушным, таким добросердечным).
It is very strange, this domination of our intellect by our digestive organs (очень странно это господство над нашим рассудком пищеварительных органов; domination — преобладание; господство, власть). We cannot work, we cannot think, unless our stomach wills so (мы не можем работать, не можем думать, если наш желудок не пожелает этого). It dictates to us our emotions, our passions (он диктует нам наши эмоции, наши страсти). After eggs and bacon, it says, "Work!" (после яичницы с беконом он говорит «Работай»). After beefsteak and porter, it says, "Sleep!" (после бифштекса и портера говорит: «Спи»). After a cup of tea (two spoonsful for each cup, and don't let it stand more than three minutes) (после чашки чая /две ложки на каждую чашку, и не дайте чаю настаиваться больше трех минут/), it says to the brain, "Now, rise, and show your strength (он говорит мозгу: «Теперь поднимайся и покажи свою силу). Be eloquent, and deep, and tender (будь красноречивым, серьезным и нежным); see, with a clear eye, into Nature and into life (всмотрись ясным взором в Природу и жизнь); spread your white wings of quivering thought (расправь свои белые крылья трепещущей мысли), and soar, a god-like spirit, over the whirling world beneath you (и воспари богоподобным духом над суетным миром под тобою; whirl — кружение, вихрь; спешка, суматоха), up through long lanes of flaming stars to the gates of eternity (ввысь через длинные коридоры пылающих звезд к вратам вечности; lane — узкая дорога, тропинка; flaming — пламенеющий, пылающий; яркий, сверкающий)!"
How good one feels when one is full — how satisfied with ourselves and with the world! People who have tried it, tell me that a clear conscience makes you very happy and contented; but a full stomach does the business quite as well, and is cheaper, and more easily obtained. One feels so forgiving and generous after a substantial and well-digested meal — so noble-minded, so kindly-hearted.
It is very strange, this domination of our intellect by our digestive organs. We cannot work, we cannot think, unless our stomach wills so. It dictates to us our emotions, our passions. After eggs and bacon, it says, "Work!" After beefsteak and porter, it says, "Sleep!" After a cup of tea (two spoonsful for each cup, and don't let it stand more than three minutes), it says to the brain, "Now, rise, and show your strength. Be eloquent, and deep, and tender; see, with a clear eye, into Nature and into life; spread your white wings of quivering thought, and soar, a god-like spirit, over the whirling world beneath you, up through long lanes of flaming stars to the gates of eternity!"
After hot muffins, it says (после горячих оладий желудок говорит), "Be dull and soulless, like a beast of the field (будь туп и бездушен, как скотина в поле; beast of the field — полевые животные, скот) — a brainless animal, with listless eye (безмозглым животным с безразличным взглядом), unlit by any ray of fancy, or of hope, or fear, or love, or life (в котором не светится ни воображение, ни надежда, ни страх, ни любовь, ни жизнь: «не освещенным ни проблеском…»)." And after brandy, taken in sufficient quantity, it says (а после бренди, употребленного в достаточном количестве, он говорит; to take — брать), "Now, come, fool, grin and tumble, that your fellow-men may laugh (теперь давай, дурачься, ухмыляйся и кувыркайся, чтобы твои товарищи могли посмеяться) — drivel in folly, and splutter in senseless sounds (болтай чепуху и издавай бессмысленные звуки; to drivel — нести бред, пороть чушь; folly — глупость, недомыслие, безумство; чушь; to splutter — говорить быстро и бессвязно, лопотать), and show what a helpless ninny is poor man (и покажи, каким беспомощным дурачком становится несчастный человек) whose wit and will are drowned, like kittens (чьи ум и воля утоплены, словно котята), side by side, in half an inch of alcohol (в полудюйме алкоголя)."
We are but the veriest, sorriest slaves of our stomach (мы — лишь жалкие рабы желудка). Reach not after morality and righteousness, my friends (не стремитесь к нравственности и праведности, мои друзья); watch vigilantly your stomach, and diet it with care and judgment (наблюдайте бдительно за своим желудком и питайте его с осторожностью и рассудительностью). Then virtue and contentment will come and reign within your heart (тогда добродетель и удовлетворение придут и воцарятся у вас в сердце), unsought by any effort of your own (без всяких усилий с вашей стороны; unsought — непрошеный; легко полученный /не потребовавший поисков, усилий и т.д./); and you will be a good citizen, a loving husband (и вы станете хорошим гражданином, любящим мужем), and a tender father — a noble, pious man (нежным отцом — благородным, благочестивым человеком).
After hot muffins, it says, "Be dull and soulless, like a beast of the field — a brainless animal, with listless eye, unlit by any ray of fancy, or of hope, or fear, or love, or life." And after brandy, taken in sufficient quantity, it says, "Now, come, fool, grin and tumble, that your fellow-men may laugh — drivel in folly, and splutter in senseless sounds, and show what a helpless ninny is poor man whose wit and will are drowned, like kittens, side by side, in half an inch of alcohol."
We are but the veriest, sorriest slaves of our stomach. Reach not after morality and righteousness, my friends; watch vigilantly your stomach, and diet it with care and judgment. Then virtue and contentment will come and reign within your heart, unsought by any effort of your own; and you will be a good citizen, a loving husband, and a tender father — a noble, pious man.