John Ruskin «The King of the Golden River»
@english_frankДжон Раскин «Король Золотой реки»
"It is a cold day to turn an old man out, sir (как можно выгонять старика из дому в такой холодный день, сэр: «это холодный день, чтобы выгонять…»; to turn out — выворачивать /наружу/; выгонять); look at my gray hairs (посмотрите на мои седые волосы)." They hung down to his shoulders (они свисали на его плечи; to hang), as I told you before (как я говорил/рассказывал вам раньше).
"Ay (что ж; ay — да)!" said Hans; "there are enough of them to keep you warm (их достаточно, чтобы вас согреть: «держать/сохранять вас теплым»). Walk (идите)!"
"I'm very, very hungry, sir (я очень, очень голоден, сэр); couldn't you spare me a bit of bread (не могли бы вы дать мне кусок хлеба; to spare — беречь, жалеть, сберегать; уделять /что-либо кому-либо/) before I go (прежде чем я уйду)?"
"Bread, indeed (хлеба! еще чего; indeed — в самом деле, действительно; ну да, как же!)!" said Schwartz; "do you suppose we've nothing to do with our bread (вы думаете, нам со своим хлебом /больше/ делать нечего; to suppose — предполагать; полагать, думать) but to give it to such red-nosed fellows as you (кроме как раздавать его таким красноносым типам, как вы)?"
"Why don't you sell your feather (почему бы вам не продать свое перо)?" said Hans, sneeringly (насмешливо/ехидно; to sneer — презрительно или насмешливо улыбаться; усмехаться; говорить, выражаться презрительно или насмешливо). "Out with you (убирайтесь вон)!"
"A little bit (совсем чуть-чуть: «маленький кусочек»)," said the old gentleman.
"Be off (проваливайте)!" said Schwartz.
"Pray, gentlemen (прошу /вас/, джентльмены)."
"It is a cold day to turn an old man out, sir; look at my gray hairs." They hung down to his shoulders, as I told you before.
"Ay!" said Hans; "there are enough of them to keep you warm. Walk!"
"I'm very, very hungry, sir; couldn't you spare me a bit of bread before I go?"
"Bread, indeed!" said Schwartz; "do you suppose we've nothing to do with our bread but to give it to such red-nosed fellows as you?"
"Why don't you sell your feather?" said Hans, sneeringly. "Out with you!"
"A little bit," said the old gentleman.
"Be off!" said Schwartz.
"Pray, gentlemen."
"Off, and be hanged (вон, черт тебя подери: «и будь повешен = пусть тебя повесят»)!" cried Hans (крикнул Ганс), seizing him by the collar (хватая его = старика за ворот). But he had no sooner touched the old gentleman's collar than away he went after the rolling-pin (но только он коснулся воротника старого джентльмена, как /сам/ полетел вслед за скалкой; to go away — идти, двигаться прочь; удаляться), spinning round and round (вращаясь волчком: «кругом и кругом»), till he fell into the corner on the top of it (пока не = и упал в угол прямо на нее: «на верх ее»; to fall). Then Schwartz was very angry (тогда Шварц очень разозлился: «был очень зол»), and ran at the old gentleman to turn him out (и побежал/бросился к старику, чтобы выгнать/выставить его); but he also had hardly touched him (но и он едва коснулся его = джентльмена), when away he went after Hans and the rolling-pin (как полетел вслед за Гансом и скалкой), and hit his head against the wall (и ударился головой о стену) as he tumbled into the corner (когда свалился/падал в угол). And so there they lay, all three (и вот они лежали там все трое/три /— Ганс, Шварц и скалка/).
"Off, and be hanged!" cried Hans, seizing him by the collar. But he had no sooner touched the old gentleman's collar than away he went after the rolling-pin, spinning round and round, till he fell into the corner on the top of it. Then Schwartz was very angry, and ran at the old gentleman to turn him out; but he also had hardly touched him, when away he went after Hans and the rolling-pin, and hit his head against the wall as he tumbled into the corner. And so there they lay, all three.
Then the old gentleman spun himself round with velocity in the opposite direction (затем старик завертелся кругом с /большой/ скоростью, /двигаясь/ в противоположном направлении; to spin); continued to spin until his long cloak was all wound neatly about him (продолжал вертеться = вертелся до тех пор, пока его длинный плащ /не/ обернулся плотно вокруг него; to wind; neat — аккуратный, опрятный, чистый; ловко сидящий /о платье/); clapped his cap on his head (нахлобучил колпак на голову; to clap — хлопать; быстро ударить по чему-либо), very much on one side (причем довольно криво: «очень сильно на одну сторону = набок») (for it could not stand upright without going through the ceiling) (потому что стоять прямо ему мешал потолок: «он не мог бы стоять прямо, не проходя сквозь потолок»), gave an additional twist to his cork-screw moustaches (сделал еще один завиток на своих похожих на штопор усах; additional — добавочный, дополнительный; addition — прибавление; дополнение; to add — прибавлять, присоединять; добавлять), and replied with perfect coolness (и с абсолютным спокойствием произнес: «ответил»): "Gentlemen, I wish you a very good morning (джентльмены, я с вами прощаюсь: «желаю вам очень доброго утра»). At twelve o'clock tonight, I'll call again (сегодня в полночь: «в двенадцать часов сегодня ночью» я приду снова; to call — кричать; окликать; заходить; навещать); after such a refusal of hospitality as I have just experienced (после столь плохого приема, какой вы мне оказали: «такого отказа в гостеприимстве, который я только что испытал»; to experience —узнать по опыту; испытывать, переживать; experience — /жизненный/ опыт; впечатление, переживание), you will not be surprised (вас /вероятно/ не удивит: «вы не будете удивлены») if that visit is the last I ever pay you (если = что это будет мой последний визит: «этот визит будет последним, /что/ я вам когда-либо нанесу»; to pay — /от/платить; засвидетельствовать /почтение/; наносить /визит/)."
Then the old gentleman spun himself round with velocity in the opposite direction; continued to spin until his long cloak was all wound neatly about him; clapped his cap on his head, very much on one side (for it could not stand upright without going through the ceiling), gave an additional twist to his cork-screw moustaches, and replied with perfect coolness: "Gentlemen, I wish you a very good morning. At twelve o'clock tonight, I'll call again; after such a refusal of hospitality as I have just experienced, you will not be surprised if that visit is the last I ever pay you."