John Ruskin «The King of the Golden River»
@english_frankДжон Раскин «Король Золотой реки»
It was drawing towards winter (близилась зима: «/дело/ шло к зиме»; to draw — тащить, волочить; подтягиваться; постепенно двигаться /в каком-то направлении/), and very cold weather (и было очень холодно: «/была/ очень холодная погода»), when one day the two elder brothers had gone out (когда однажды двое старших братьев ушли из дома), with their usual warning to little Gluck (как всегда предупредив маленького Глюка: «со своим обычным предупреждением…»), who was left to mind the roast (которого они оставили: «который был оставлен» следить за жарящимся мясом; to roast — жарить/ся/; roast — жаркое), that he was to let nobody in (что он не должен никого впускать; to let — позволять, разрешать; to let in — позволять войти, впускать), and give nothing out (и /никому/ ничего давать). Gluck sat down quite close to the fire (Глюк сел у самого огня: «совсем близко к огню»), for it was raining very hard (потому что шел сильный дождь), and the kitchen walls were by no means dry or comfortable-looking (и стены кухни были сырыми и холодными: «кухонные стены никоим образом не были сухими или = и выглядящими уютно = создающими уют»; means — средство, способ).
It was drawing towards winter, and very cold weather, when one day the two elder brothers had gone out, with their usual warning to little Gluck, who was left to mind the roast, that he was to let nobody in, and give nothing out. Gluck sat down quite close to the fire, for it was raining very hard, and the kitchen walls were by no means dry or comfortable-looking.
He turned and turned (он /все/ поворачивал и поворачивал /мясо/), and the roast got nice and brown (и жаркое становилось аппетитным и румяным: «коричневым»; nice — хороший, приятный; хорошо сделанный; вкусный /о пище/). "What a pity (как жаль: «какая жалость»)," thought Gluck (подумал Глюк; to think), "my brothers never ask anybody to dinner (что мои братья никогда никого не приглашают на обед). I'm sure (я уверен), when they've got such a nice piece of mutton as this (/что сейчас/, когда у них есть такой славный кусок баранины), and nobody else has got so much as a piece of dry bread (а ни у кого другого нет даже куска сухого = черствого хлеба), it would do their hearts good to have somebody to eat it with them (их сердца порадовались бы, если бы кто-нибудь поел вместе с ними; to do smb.'s heart good — радовать сердце, доставлять кому-либо удовольствие)."
He turned and turned, and the roast got nice and brown. "What a pity," thought Gluck, "my brothers never ask anybody to dinner. I'm sure, when they've got such a nice piece of mutton as this, and nobody else has got so much as a piece of dry bread, it would do their hearts good to have somebody to eat it with them."
Just as he spoke (как раз когда он /это/ говорил; to speak) there came a double knock at the house door, yet heavy and dull (раздался двойной стук в дверь = в дверь два раза постучали, но /звук был/ тяжелый и глухой; dull — тупой, глупый; притупленный, приглушенный), as though the knocker had been tied up (как будто дверной молоток был обвязан; knocker — тот, кто или то, что стучит; дверной молоток, дверное кольцо) — more like a puff than a knock (скорее, не стук, а удар ветра: «больше похоже на дуновение /ветра/, а не на стук»; puff — дуновение, порыв /ветра/; звук, издаваемый при выдохе или выпуске воздуха).
"It must be the wind (должно быть, это ветер: «это должен быть ветер»)," said Gluck (сказал Глюк; to say); "nobody else would venture to knock double knocks at our door (никто другой не осмелился бы постучать в нашу дверь два раза; to venture — рисковать; отважиться, осмелиться; venture — рискованное, смелое предприятие; авантюра)."
No, it wasn't the wind (/но/ нет, это был не ветер); there it came again very hard (вот он = стук раздался снова, /на этот раз/ очень сильный; hard — жесткий, твердый; энергично, активно; сильно), and what was particularly astounding (и, что было особенно удивительно), the knocker seemed to be in a hurry (стучавший, казалось, очень спешил: «был в спешке») and not to be in the least afraid of the consequences (и совершенно не боялся последствий; not in the least — ни в малейшей степени, ничуть). Gluck went to the window, opened it (подошел к окну, открыл его), and put his head out to see who it was (и высунул голову посмотреть, кто это; to put out — выставлять; высовывать).
Just as he spoke there came a double knock at the house door, yet heavy and dull, as though the knocker had been tied up — more like a puff than a knock.
"It must be the wind," said Gluck; "nobody else would venture to knock double knocks at our door."
No, it wasn't the wind; there it came again very hard, and what was particularly astounding, the knocker seemed to be in a hurry and not to be in the least afraid of the consequences. Gluck went to the window, opened it, and put his head out to see who it was.
It was the most extraordinary-looking little gentleman (это был = у двери стоял самый необычный: «необычно выглядящий» маленький джентльмен; extraordinary — необычайный; выдающийся, исключительный) that he had ever seen in his life (какого он = Глюк когда-либо видел в жизни). He had a very large nose (у него был очень большой нос), slightly brass-colored (слегка красноватого цвета: «цвета латуни»; color — цвет; оттенок; тон); his cheeks were very round, and very red (его щеки были очень круглые и очень красные), and might have warranted a supposition (и могли бы служить основанием для предположения; to warrant — ручаться, гарантировать; оправдывать, служить основанием) that he had been blowing a refractory fire for the last eight-and-forty hours (что последние сорок восемь часов он раздувал огонь, который никак не хотел разгораться: «непокорный/упрямый огонь»); his eyes twinkled merrily through long silky eyelashes (глаза его весело сверкали из-под длинных шелковистых ресниц: «сквозь длинные…»; silk — шелк), his moustaches curled twice round like a corkscrew on each side of his mouth (усы образовывали по два завитка с каждой стороны рта и торчали, словно два штопора: «завивались дважды кругом, как штопор, с каждой стороны рта»; cork — пробка; screw — винт, шуруп), and his hair, of a curious mixed pepper-and-salt color, descended far over his shoulders (а его волосы, /какого-то/ странного, смешанного цвета перца и соли, спускались намного ниже плеч). He was about four feet six in height (ростом он был около четырех футов шести /дюймов/; foot /мн. ч./ feet — ступня; фут /= 1/3 ярда, = 30,48 см/; height — высота; рост), and wore a conical-pointed cap of nearly the same altitude (а на голове у него был остроконечный колпак почти такой же высоты, /как он сам/; to wear — иметь на себе, носить /одежду и т. п./; conical — конический, конусообразный; point — точка; кончик; острие; наконечник; cap — шапка; /любой/ головной убор), decorated with a black feather some three feet long (украшенный черным пером около трех футов длиной).
It was the most extraordinary-looking little gentleman that he had ever seen in his life. He had a very large nose, slightly brass-colored; his cheeks were very round, and very red, and might have warranted a supposition that he had been blowing a refractory fire for the last eight-and-forty hours; his eyes twinkled merrily through long silky eyelashes, his moustaches curled twice round like a corkscrew on each side of his mouth, and his hair, of a curious mixed pepper-and-salt color, descended far over his shoulders. He was about four feet six in height, and wore a conical-pointed cap of nearly the same altitude, decorated with a black feather some three feet long.
His doublet was prolonged behind (его камзол был удлинен сзади) into something resembling a violent exaggeration of what is now termed a "swallow-tail," (/и переходил/ в нечто напоминающее чрезмерно увеличенную разновидность: «сильное увеличение» того, что сейчас называют “ласточкиным хвостом”; violent — неистовый, яростный; интенсивный, сильный; to exaggerate — преувеличивать; чрезмерно увеличивать; swallow-tail — ласточкин хвост; фрак) but was much obscured by the swelling folds of an enormous black, glossy-looking cloak (но /он/ был в большой степени скрыт раздувавшимися складками огромного блестящего плаща; to obscure — затемнять, затенять; загораживать, скрывать; gloss — блеск; лоск; глянец), which must have been very much too long in calm weather (который был, по-видимому, слишком уж длинен в тихую погоду), as the wind, whistling round the old house, carried it clear out from the wearer's shoulders to about four times his own length (потому что /сейчас/ ветер, свистящий = со свистом кружащийся вокруг старого дома, относил его = плащ от спины: «плеч» его обладателя на расстояние, в добрых четыре раза превышающее его рост; clear — светлый, ясный; /нареч./ ясно, четко; совсем, совершенно, начисто; wearer — тот, на ком надета определенная одежда; владелец /шляпы, пальто и т. п./).
His doublet was prolonged behind into something resembling a violent exaggeration of what is now termed a "swallow-tail," but was much obscured by the swelling folds of an enormous black, glossy-looking cloak, which must have been very much too long in calm weather, as the wind, whistling round the old house, carried it clear out from the wearer's shoulders to about four times his own length.
Gluck was so perfectly paralyzed by the singular appearance of his visitor (Глюк был настолько: «так совершенно» поражен необыкновенным видом гостя/посетителя; singular — единичный, единственный в своем роде; исключительный, необыкновенный), that he remained fixed without uttering a word (что застыл на месте и не мог произнести ни слова: «оставался неподвижным, не произнося /ни/ слова»), until the old gentleman, having performed another and a more energetic concerto on the knocker, turned round (пока /наконец/ пожилой джентльмен, исполнив дверным молотком еще один, и /на этот раз/ более энергичный концерт, не обернулся) to look after his fly-away cloak (чтобы позаботиться о своем развевающемся плаще = подобрать свой… плащ; to look after… — смотреть за кем-либо, чем-либо; заботиться о чем-либо). In so doing he caught sight of Gluck's little yellow head jammed in the window (при этом: «делая так = это» он заметил маленькую желтую = желтоволосую голову Глюка, застывшую в окне; to jam — зажимать, сжимать, блокировать; застревать), with his mouth and eyes very wide open indeed (c вовсю открытыми глазами и ртом: «со ртом и глазами по-настоящему очень широко открытыми»; indeed — в самом деле, действительно; по-настоящему, еще как).
Gluck was so perfectly paralyzed by the singular appearance of his visitor, that he remained fixed without uttering a word, until the old gentleman, having performed another and a more energetic concerto on the knocker, turned round to look after his fly-away cloak. In so doing he caught sight of Gluck's little yellow head jammed in the window, with his mouth and eyes very wide open indeed.
"Hollo (эй)!" said the little gentleman (сказал маленький джентльмен); "that's not the way to answer the door (не годится так отвечать на стук в дверь; way — путь; дорога; образ действия; метод, способ); I'm wet (я мокрый = промок); let me in (впусти /же/ меня)."
To do the little gentleman justice, he was wet (надо отдать должное этому маленькому джентльмену: он действительно промок; justice — справедливость; to do justice — воздать/отдать должное). His feather hung down between his legs like a beaten puppy's tail (перо /его шляпы/ висело у него между ног, как хвост /у/ побитого щенка; to hang down — свисать вниз; to beat), dripping like an umbrella (c него, как с зонтика, стекала вода: «капая, как зонтик»); and from the ends of his moustaches the water was running into his waistcoat pockets and out again like a mill stream (а с кончиков его усов вода бежала в карманы жилета, а оттуда дальше вниз: «и снова наружу», как мельничный поток/ручей = поток, вращающий мельничное колесо).
"Hollo!" said the little gentleman; "that's not the way to answer the door; I'm wet; let me in."
To do the little gentleman justice, he was wet. His feather hung down between his legs like a beaten puppy's tail, dripping like an umbrella; and from the ends of his moustaches the water was running into his waistcoat pockets and out again like a mill stream.